Надгробие греческой собаки

Нaдгрoбиe грeчeскoй сoбaки
Нaциoнaльный музeй Aфины нeдaвнo впeрвыe прeдстaвил пoсeтитeлям любoпытный экспoнaт, нaйдeнный бoлee вoсьми дeсятилeтий нaзaд и xрaнившийся всe этo врeмя в зaпaсникax – aнтичный нaдгрoбный пaмятник сoбaкe. Нaдгрoбиe былo нaйдeнo в 1935 гoду пoчти в цeнтрe Aфин, к сeвeру oт Нaциoнaльнoгo сaдa, гдe сeйчaс прoxoдит прoспeкт Кoрoлeвы Сoфии. Oнo былo сoздaнo в римскую эпoxу, в III вeкe нaшeй эры. В то время в этих местах проходила дорога, связывавшая древние Афины с Мезгейей – внутренней областью Аттики. По античной традиции, за пределами города вдоль дороги располагались кладбища. Всего в нескольких кварталах от места находки при строительстве станции метро были найдены другие надгробия, но они были установлены на могилах людей. Собака на афинском надгробии лежит на удобной, мягкой полосатой лежанке, скрестив передние лапы. Это явно домашний любимец – ошейник ее был украшен ограненными драгоценными камнями, а спереди к нему прикреплен колокольчик, чтобы собака не потерялась. По словам специалистов, эти детали указывают, что памятник посвящен именно домашней собаке, а не собаке, выступающей в качестве атрибута какого-либо божества. В античную эпоху хозяева любили собак не меньше, чем люди нашего времени. Поэтому надгробия собак, хотя не встречаются на каждом античном кладбище, но все-таки нередки и для греческого, и для римского мира. Обычно они представляют собой рельефы с надписями, где хозяин указывал имя своей собаки и сообщал о каких-нибудь ее отличительных чертах. Действительной редкостью, пожалуй, можно назвать полнообъемную скульптуру собаки на надгробии. Помимо представленного сейчас Национальным музеем памятника на территории Аттики было обнаружено еще всего одно такое надгробие (но оно остается в запаснике). Саркофаг собаки с греческой надписью, например, имеется в Археологическом музее Антальи в Турции. Собаку звали Стефанос («Венок»), а хозяйку – Родопе. Изображения самой собаки на нем нет, но, возможно, внешний вид надгробного памятника изображает собачью конуру. Он был найден в 1985 году при раскопках древнего города Термессос на юго-западе Турции. На собачьем надгробии написано: «Это гробница собаки, Стефаноса, который погиб. Родопа его оплакала и похоронила, как человека». Последняя строчка поясняет: «Я пёс Стефанос. И Родопа создала для меня гробницу». Если нам привычны эпитафии, где оставшиеся в живых обращаются к умершему, то в греческих и латинских эпитафиях часто наоборот погребенный обращался к читателю от первого лица, не стала исключением и эпитафия Стефаноса.  
Саркофаг собаки Стефаноса из Музея Антальи
Некоторым казалось все же странным возведение надгробий для собак. Поэтому одна из эпитафий на греческом языке призывала «Путник, не смейся, прошу, из-за того, что это могила собаки. Меня оплакал и покрыл землею мой хозяин, который начертал эти слова на моей могиле». Отдельно, надо упомянуть, что собаки изображаются часто на античных могилах детей, которые играли с ними при жизни.  
Надгробие девочки Елены из Музея Гетти
Мраморная плита собаки по имени Маргарита «Жемчужина» с латинской надгробной надписью I – II века нашей эры хранится в Британском музее. Повествование снова ведется от первого лица:
В Галлии я рождена, имя мне дало богатство раковины из морских волн, отмечая мою красоту. Я была обучена бесстрашно бегать по дремучим лесам и охотиться на косматых зверей среди холмов. Никогда меня не держали на тяжелой цепи, ни били мое белоснежное тело. Я лежала на мягких коленях у моего хозяина и хозяйки, и уставшая спала на мягкой подстилке. И не говорила больше, чем позволено собаке. Никто не боялся моего лая. Но теперь я побеждена злой судьбой и земля покрыла меня под этой маленькой мраморной плитой. Маргарита
 
Эпитафия собаки Маргариты
Надпись любопытна с литературной точки зрения. Во-первых, она отражает традицию своеобразных шарад в намогильных надписях, где читатель должен был угадать имя или занятие погребенного по намекам в эпитафии (для недогадливых в конце имя собаки все-таки сообщается). Во-вторых, начальные слова Gallia me genuit представляют собой отсылку к Mantua me genuit «В Мантуе был я рожден…» из автоэпитафии Вергилия, которую цитирует историк Светоний. В тексте также находят скрытые цитаты из Овидия «Наука любви». Строка in strato lassa cubare toro  на поминает о Et timet in vacuo sola cubare toro «и на постели пустой страшно одной ночевать» в «Науке любви» (II, 370, перевод М. Л. Гаспарова ). Не только известные литературные произведения отражались в надгробных надписях, но и сами эти надписи (в том числе и посвященные собакам) становились фактом греческой, а потом и латинской литературы. Греческая эпиграмма – изначально стихотворение, написанное на конкретном предмете – очень рано стала сочиняться и использоваться само по себе. Не стали исключением и надгробные эпиграммы (эпитафии). Они целиком составили седьмую книгу знаменитого собрания греческих эпиграмм – «Палатинской Антологии», и далеко не все из собранных там стихотворений были высечены на настоящих надгробных памятниках. Есть среди таких эпиграмм и особый жанр, отчасти шуточный, отчасти серьезный, авторы которого посвящали свои стихи умершим животным. Адресаты могли быть самые разные от цикад, услаждавших слух своих хозяев (популярное развлечение греков и источник наибольшего количества таких стихотворений) или ручного зайчонка до полезных в хозяйстве петухов и лошадей. до н. э), известны ее эпитафии кузнечику с цикадой, петуху, боевому коню, дельфину, а также щенку, погибшему от укуса ядовитой змеи. В. Блуменау). Отдал должное этому жанру и Тимн из Элевферны («Палатинская Антология» (VII, 211):
Камень гласит, что под ним из Мелиты почиет собака. Стражем вернейшим она в доме Евмела была. «Гавром» при жизни ее называли; и ныне, по смерти,
Голос ее на путях тьмы молчаливой звучит (перевод Ю. Ф. Шульца). Греческое слово Μελιταιε встречается рядом с изображением собаки на вазе афинского производства, сделанной около 500 года до н. э. и найденной в этрусском городе Вульчи. В латыни этих собак называли Melitaei catelli «мелитские собачки». Плиний Старший считал, что они происходят с острова Мелита в Адриатическом море (современный остров Млет, принадлежащий Хорватии), но Страбон указывал, что родиной их был другой остров Мелита, который мы сейчас называем Мальтой. Среди эпиграмм Марциала одна посвящена маленькой собачке по имени Исса, принадлежавшая человеку по имени Публий. Хотя Марциал не называет Иссу «мелитской собакой», упомянутого Публия часто идентифицируют с римским губернатором Мальты по имени Публий, который был современником Марциала и первым христианским епископом Мальты. Так что, возможно, собаки, которым посвящены стихотворения Тимна и Марциала, были предками современных мальтийских болонок. Источник: ПОЛИТ.РУ