Представитель Комиссариата по атомной энергии и альтернативным энергоисточникам Франции:

В конце июня в Екатеринбурге состоялась третья международная конференция по быстрым реакторам. Мероприятие проводится раз в четыре года Международным агентством по атомной энергии (МАГАТЭ). С российской стороны нынешнюю конференцию помогал организовывать Росатом. Выбор на уральскую столицу пал неслучайно – в Свердловской области находятся единственные в мире промышленные быстрые реакторы – БН-600 и БН-800. Для участников конференции был организован технический тур на Белоярскую АЭС, площадку расположения этих реакторов.

В ходе конференции ученые из почти трех десятков стран обсуждали перспективы и вызовы, стоящие перед разработчиками реакторов на быстрых нейтронах. В частности, говорили о двухкомпонентной системе атомной энергетики, в рамках которой используются и тепловые, и быстрые реакторы. В такой системе быстрые реакторы используются для воспроизводства и переработки отработанного ядерного топлива, полученного с тепловых реакторов. Это многократно увеличивает топливную базу атомной энергетики и позволяет решить проблему радиоактивных отходов.

Сильвестр Пиве, отделение атомной энергетики, дирекция по инновациям и поддержке развития атомной энергии, Комиссариат по атомной энергии и альтернативным энергоисточникам Франции:

Мы должны думать о будущем. Одним из условий общественной приемлемости атомной энергетики является эффективное управление ресурсами и отходами. Учитывая это, замкнутый топливный цикл может быть оптимальным ответом на эти вызовы.

Очень важно обсуждать эти вопросы сейчас, потому что в области атомной энергетики на всё требуется время. Нам нужно набраться терпения и обдумать то, что будет реализовываться спустя время, а ведь мы даже не уверены, что мы по-прежнему будем принимать решения, что мы будем еще работать, когда эти решения будут выполняться. Это очень долгосрочная задача.

Каждый тепловой реактор, использующий уран, нарабатывает плутоний и, более того, минорные актиниды. Если говорить об отходах, то при отсутствии последующей переработки плутония он становится основным радиоизотопом, с которым надо что-то делать. Использование плутония путем переработки, пожалуй, самый лучший выход, во всяком случае во Франции мы считаем именно так. Для переработки плутония необходимы быстрые реакторы, только они могут расщеплять изотопы плутония, тепловые реакторы этого делать не могут. Весь плутоний, нарабатываемый во французских атомных реакторах, перерабатывается, но лишь раз, а дальше он хранится для последующей утилизации – возможно, в реакторах на быстрых нейтронах. Тут все взаимосвязано, и, на мой взгляд, не стоит противопоставлять быстрые и тепловые реакторы, необходимо иметь более широкий подход к атомной энергетике, чтобы он был наиболее последовательным.

Я считаю, что программы по быстрым реакторам должны сначала разрабатываться, осуществляться и тестироваться в тех странах, у которых уже есть развитая атомная энергетика – это Россия, Китай, Япония. Это также может быть актуально для Южной Кореи (в зависимости от политических решений в этой стране относительно развития атомной отрасли). Это также со временем может стать важным и для США, хотя сейчас там придерживаются другого мнения. Без сомнения, такая программа актуальна для Франции и Великобритании, которая замещает парк своих атомных мощностей, и наша страна наращивает свое сотрудничество с ней.

Между Францией и Россией сотрудничество осуществляется на разных уровнях, и думаю, что самое главное – достичь реального сотрудничества, пусть даже оно будет небольшим, скромным по объему, но эффективным. Лучше пусть будет две команды, работающих вместе над какой-то экспериментальной программой.

Сотрудничество с Россией на технологическом уровне очень важно для нас в тех сферах, где есть пересекающиеся интересы, потому что у России высокий уровень компетенций, долгая история атомной отрасли и очень высокопрофессиональные люди. Теоретически, оно всегда может быть развито и усилено.