Реновация. Не очень понятно, зачем это городу и москвичам
Реновация пятиэтажек была начата не в связи с обветшанием «хрущеб», а потому, что проект быстрой застройки территории Новой Москвы провалился, убежден заслуженный архитектор России, профессор Московского архитектурного института, бывший директор Научно-исследовательского и проектного института Генплана Москвы Сергей Ткаченко. Это мнение он высказал в интервью газете «Коммерсантъ».
Прокомментировать ситуацию в беседе с «Полит.ру» согласился Александр Закондырин, председатель «Альянс зеленых», член Бюро Центрального Совета партии, депутат муниципального образования «Войковский». По его словам, программа реновации как идея не кажется ему плохой, однако к ее реализации возникают большие вопросы. Согласно его выводу, она проводится исключительно в интересах строительного лобби столицы.
«Ткаченко, безусловно, профессионал и правда в его словах есть. Сначала приняли управленческое решение по присоединению части Московской области к территории города, рассуждали об ускоренных темпах роста, говорили о новой концепции и новом Генеральном плане развития для этой территории в рамках города; говорили, что там будет малоэтажная застройка. Но никакого осмысленного плана я не видел и никакой малоэтажной застройки там нет – как строили многоэтажные дома, так и строят, а проблемы с инфраструктурой не решаются. Господин Хуснуллин все время говорит нам, что они будут делать это потом.
Вообще во всем этом был какой-то смысл, если говорить о создании полицентричного города. То есть собирались создать еще какой-то центр роста, даже поговаривали о том, чтобы туда чиновников перевести. И в этом была определенная логика, поскольку решение транспортной проблемы города без полицентричности действительно очень сложно.
Ну, я еще считаю, что не мешало бы задуматься о развитии городов-спутников Москвы – это можно было бы сделать совместно с властями Подмосковья и таким образом все же снизить объем трафика из этих городов. Ведь многие люди оттуда вынуждены ездить в Москву, а потом возвращаться домой. Можно было бы эти потоки сократить: при наличии рабочих мест и развитой инфраструктуре этих городов проживающие в них люди могли бы уменьшить количество поездок. В этом тоже был бы определенный смысл, учитывая, что у Москвы есть несколько базовых проблем.
Первая проблема состоит в том, что Москва – типичный постсоветский город, где долгое время не было рынка земли, большое количество промышленных предприятий находилось в черте города и там существовали так называемые «мертвые зоны». Вторая проблема – в том, что город так построен, что его объем улично-дорожной сети заметно меньше, чем необходимо под нынешние потребности. Большинство европейских городов имеет совершенно другую пропорцию по соотношению улично-дорожной сети и жилой застройки. Это дополнительно усугубилось градостроительной политикой еще прошлой городской администрации времен Юрия Михайловича Лужкова, которая застроила все площади в городе торгово-развлекательными центрами. То есть создали дополнительные причины для движения транспорта туда, и это, помимо вопросов эстетических, стало еще одной проблемой города.
Это была данность, с которой столкнулась администрация Собянина, когда пришла в город, – советское наследие, градопланирование, которое совершенно не было рассчитано на такое количество транспорта, плюс ошибки градостроительной политики. Вообще если сравнить Москву с городами в других странах, то в Москве транспорта в два раза меньше, чем в аналогичных городах в Европе, и в три – чем в Соединенных Штатах и Канаде. Но те города по-другому спланированы. Словом, в Москве ситуацию надо было как-то исправлять: либо это торгово-развлекательные центры демонтировать (что было бы крайне болезненно), либо как-то еще. Сносить эти центры не стали – снесли только палатки. Как говорится, только на них хватило сил – поскольку владельцы этих палаток все же менее, как говорится, «авторитетные люди» с меньшими организационно-бюрократическими и административными возможностями, нежели владельцы всех этих больших торгово-развлекательных центров. Но зато появился проект «Новая Москва».
И казалось, что это логично, правильно и так далее. Однако потом выяснилось, что этот проект полностью реализовать не могут. Хотя я не очень понимаю, в чем здесь проблема: если у города есть деньги, надо строить инфраструктуру. Создавать ее, конечно, достаточно сложно и это не делается в один день, в особенности инженерия небыстро прокладывается. Но слово «инженерия» вообще не очень знакомо московским руководителям: они и на Тверской улице проводят реконструкцию по программа «Моя улица» и забывают сделать ливневую канализацию. То есть им нравятся картинки с видами столиц западноевропейских государств, и они все эти пространства развивают и строят, а при этом банальные вещи вроде ливневой канализации и минимальной инженерии то ли забывают, то ли не в состоянии учесть. Ну, или ошибаются в расчетах, как говорится.
Словом, по-серьезному если, городу действительно нужны модернизация и обновление: старая инфраструктура уже изношена, и это касается как транспортных магистралей, так и инженерии, метрополитена – многих вещей, которые имеют практическое значение для жизни города. А у нас больше делают ставку на визуализацию прогресса: мол, давайте как-то украсим город! Причем иногда это принимает достаточно смешные формы. Если бы все это украшение столицы проходило в рамках какой-то одной комцепции, может, было бы и нормально, но если смешивать концепции и выставлять слишком много всего разом, получается аляповато и не очень эстетично. Ну, это на мой вкус – может быть, кому-то нравится, как говорится, надеть на себя разом все драгоценности, какие есть, и выставить их напоказ.
Теперь что касается программы реновации. Если бы разговор шел о ветхом и аварийном жилье, которого на деле в городе мало, я бы понял, в чем тут дело. Но как вы знаете, программа не касается ветхого и аварийного жилья. В программу реновации ветхие и аварийные дома попасть не могут – для них действует другая государственная программа и, по требованиям законодательства, любой дом, который признали аварийным либо ветхим, должны расселить в течение полугода. А реновация – это программа о том, как мы будем какие-то другие дома зачем-то обновлять. Причем для этого выбираются какие-то кварталы около метро и там этот проект предполагается как-то развивать. Ну, и рядом с промзонами, но они не везде есть: где-то еще существуют, где-то – нет.
Не очень понятно, для чего это нужно в целом городу и конкретно москвичам. Если говорить о ветхом и аварийном жилье, то тут как раз все ясно: есть жилье, надо решать жилищные проблемы, поскольку людям в таких условиях уже жить некомфортно. Но программа реновации ее не касается. Если говорить о проблеме очередников, которая в городе действительно существует (и ее надо решать: как раз собянинскую администрацию резко критиковали за то, что она значительно снизила объем жилищного строительства в сравнении с прошлой городской администрацией и больше занималась строительством дорог и метрополитена), то и к ней программа реновации не имеет никакого отношения! Ну разве что случайно очередники попадутся в список в доме, который участвует в программе реновации. А специально никто этим заниматься не будет.
Вообще Департамент жилищной политики в Москве был ликвидирован несколько лет назад – его теперь не существует. Соответственно, теперь не существует и такого приоритета в жизни города – этим занимается среди прочих своих функций Департамент жилищного имущества Москвы. Словом, программа реновации по большому счету к решению проблем очередников тоже не имеет отношения – идет разговор о чем-то другом. По логике того, что Сергей Семенович Собянин говорил Владимиру Владимировичу Путину (а это официальная информация), жилье, которое намереваются включать в программу реновации – это «потенциально аварийное» жилье. Ну, хочу довести до всех такую простую мысль: если даже вы купили дом в новостройке, это жилье тоже потенциально аварийное – через какой-то период времени. Через пятьдесят лет, через сто – но, в общем, тоже.
Наверно, правильно было бы обновить вообще весь город – привести его в порядок, чтоб он был красивый, чтоб жили все в комфортном жилье. Ничего плохого в этой идее нет, но надо исходить из финансовых возможностей. Напомню, что Москва – это не отдельное государство, а субъект Российской Федерации, один из восьмидесяти пяти. И если смотреть в целом по всей стране, то состояние жилого фонда в России в целом катастрофическое. В достаточно крупных городах – например, в Архангельске – люди до сих пор живут в сооружениях, похожих на бараки. Это не пятиэтажки, они построены не в период индустриального домостроения в хрущевские времена, а намного раньше. И для людей из этих сооружений крайне удивительно, что в нашем государстве решается проблема переселения из каких-то «потенциально аварийных» пятиэтажек, про которые еще неясно, аварийные ли, а кто-то живет в практически нечеловеческих условиях. Когда в 2017 году российские граждане живут в бараках, это странно.
Так что политика властей Москвы наводит на определенные вопросы. Например: не требуется ли перераспределить каким-то образом налоговые поступления, чтобы в других регионах денег стало чуть побольше, а в Москве – чуть поменьше? Нет, я не предлагаю все деньги у Москвы отобрать, но при виде всего этого вопрос социальной справедливости как-то напрашивается. Ну, допустим, есть деньги, которые город заработал сам, и нехорошо было бы отнимать то, что он заработал. Но напомню: бюджет Москвы на 89,7% состоит из налоговых поступлений от жителей города. Это отчисления от налогоплательщиков, которые в Москве зарегистрированы. То есть, если говорить по-человечески, московское правительство к доходной части бюджета на 89,7% отношения не имеет. Деньги у них появляются из воздуха – от федерального центра. И никакого отношения к качеству администрирования, работе чиновников правительства Москвы это не имеет.
Если бы мы с вами, предположим, имели какое-то предприятие и, ничего делая, 90% его доходов получали всегда, а 10% зарабатывали за счет использования имущества, остатков на счетах, какой-то коммерческой деятельности. Вот такая же была бы ситуация. То есть мы Москве отдаем почти 90% ее бюджета, вместо того чтобы отдать их федеральному центру, чтобы он распределил их по другим регионам. Нет, мы эти деньги в Москве собираемся как-то тратить. С моей точки зрения – не очень эффективно. Это проявляется и в рамках программы благоустройства города – например, в так называемой программе реконструкции улиц «Моя улица». Кстати, вице-мэр Бирюков заявляет, что эта программа не закончится никогда – будет продолжаться вечно, как он сказал на Московском урбанистическом форуме. Всегда будут перекапывать улицы и уменьшать дорожное полотно.
Я, кстати, не понимаю, почему при такой пропорции улично-дорожной сети к жилью идея сократить дорожное полотно считается хорошей. Например, идея сократить его ширину на Садовом кольце выглядит просто бредовой. И никакие интервью псевдоэкспертов о том, что мы скорость на Садовом кольце уменьшим на 20 километров в час и сузим дорожное полотно, а от этого у нас увеличится пропускная способность, меня в этом не убедят. С моей точки зрения это абсурд на уровне какого-то идиотизма. Ну, может быть, коллегам виднее, они что-то такое понимают, чего мы не понимаем. Но я, во всяком случае, ничего подобного ни в базовом курсе физики, ни в базовом курсе математики не слышал.
Возникает вопрос: для чего эти программы реновации и реконструкции нужны и стоит ли на них тратить такие деньги? Я думаю, что программы эти направлены на защиту интересов московского строительного лобби, которое хочет получить большие объемы домостроения, строить жилье и получить с этого доходы. Если город выступает заказчиком строительства, то возникает другой вопрос: а зачем мы создавали Фонд капитального ремонта? А зачем водили плату за ремонт, брали с граждан деньги? Сейчас мы должны будем эти деньги забрать и отдать Фонду реновации? А как будут распределяться подряды по программе, будет это обычный механизм государственных закупок или что? Словом, вопросов возникает очень много, и, думаю, надо их задавать.
Из-за того, что у чиновников что-то не получилось в Новой Москве, наверное, было не очень правильно брать новый проект, а? И сперва рассказывать Владимиру Владимировичу, что программа направлена на решение жилищных проблем москвичей, а потом показать, что речь идет только об интересах москвичей, которые не захотят через несколько лет жить в потенциально некомфортном жилье. Или тех, которые решат, что кухня в восемь квадратных метров – это мало. Ну, наверно, мало. Наверно, для руководства Москвы вообще смешно обсуждать, что можно жить в квартире площадью тридцать квадратных метров. Они этого вправду не понимают. У них, наверное, столовая несколько больше, чем вся такая квартира.
При этом проект так называемой реновации пятиэтажек был и в лужковские времена. Была такая программа с 1999 года, реализовывалась поэтапно. Она проходила сложно, трудно – и при Юрии Михайловиче в Москве не все было идеально, было много подводных камней и сложностей. Но как-то все постепенно реализовывалось. Словом, в самой идее реновации я ничего плохого не вижу. Но к ее практической реализации, как она происходит сейчас, есть большие вопросы. Тем более если эксперт Ткаченко, а он действительно серьезный эксперт, профессионал своего дела, говорит о том, что, по его мнению, это связано с тем, что кому-то не удалось реализовать проект «Новая Москва». Ну, слушайте, я думаю, что чиновникам, которые к этому причастны, надо хорошо подумать, стоит ли им, если ничего не получается, и дальше продолжать работать. Надо было не новую программу придумывать, а написать заявление по собственному желанию и спокойно уйти.
А дальше чтобы их деятельность спокойно проверяли на предмет соответствия законодательству и насчет коррупционной составляющей. Если коррупционной составляющей нет, пусть идут работать куда-нибудь в другие учреждения. А если она обнаружится, у нас есть пенитенциарная система, которая позволяет перевоспитывать подобного рода людей», – сказал Александр Закондырин.
Link to original