Школьные учебники и новый Бутурлинский комитет
Школьные учебники и новый Бутурлинский комитет
Порядок проведения экспертизы школьных учебников в России меняется. Такое решение приняло Министерство образования и науки. Предложения по новому механизму экспертизы должны разработать в течение 10 дней: до тех пор все пособия, уже прошедшие экспертизы, не могут попасть в школы.
До этого момента по закону учебник должен был проходить три экспертизы – научную, педагогическую и общественную (а для краеведческих и тому подобных пособий дополнительно назначались этнокультурная и региональная экспертизы). При этом работу экспертов оплачивает правообладатель (автор или издатель), он же выбирает, в какую организацию обращаться за экспертой.
Если все экспертизы дадут положительный результат, учебник направляется в научно-методический совет Минобрнауки, где и решают, включать ли его в федеральный перечень. Учебники из этого перечня школы имеют право закупать за счет государства, напоминает газета «Коммерсантъ».
Так выглядела процедура до недавних пор; однако в конце 2017 года в ходе прямой линии президент России Владимир Путин затронул вопрос актуальности школьных учебников. А позже поручил Минобрнауки подготовить предложения по повышению качества их экспертизы. Об этом министр образования и науки Ольга Васильева напомнила на заседании научно-методического совета по учебникам Минобрнауки 26 января. Тогда и было принято решение обновить процедуру проведения экспертиз.
Побеседовать с «Полит.ру» о ситуации согласился Леонид Кацва, российский историк, автор учебников и пособий по истории России, преподаватель московской Гимназии на Юго-Западе № 1543. По его мнению, решение об изменении процедуры проведения экспертизы учебников связано отнюдь не с заботой об интересах учащихся, а с совсем иными причинами, и нарушает статью Конституции о запрете цензуры.
«В свое время такое уже было в истории России – когда был введен специальный комитет для экспертизы уже прошедших цензуру книг. Это было в 1848 году, при Николае I. Этот комитет назывался Бутурлинским комитетом, и само его введение считается высшим пиком, расцветом цензуры в России. Естественно, сделано это было исключительно в охранительных целях. После смерти Николая I комитет был ликвидирован.
Вот сейчас я вижу то же самое. Где могут скрываться причины этого? Это может быть, например, очередной всплеск какой-то идеологической боязни пропустить нечто “нелояльное”. Такой всплеск мог быть вызван скандалом вокруг учебника издательства “Дрофа”, в котором украинский Майдан был назван “революцией”. Видимо, хотели, чтобы его назвали “кровавым переворотом”.
За этим также может скрываться и некий передел рынка, то есть чьи-то бизнес-интересы, когда одно издательство борется за то, чтобы весь рынок учебников (а как вы понимаете, это рынок большой, емкий) подгрести под себя. Больше тут ничего придумать нельзя.
Вообще надо сказать, что все, что делается в области учебного книгоиздания в последние годы, начиная со введения историко-культурного стандарта, ИКС, после чего были отсечены многочисленные и разного качества (и очень слабые, и очень приличные) учебники истории, а все ограничено было только тремя участниками, так называемыми “победителями конкурса” (а они относятся к “так называемым”, потому что могу сказать совершенно ответственно: результаты этого конкурса и издательства-“победители” были мне известны за несколько месяцев до того, как конкурс состоялся; мне четко сказали: “Победят вот эти три”, и они и победили), на мой взгляд, является ничем иным, как нарушением конституционной статьи о запрете цензуры. И только так это и должно рассматриваться.
Более того: когда вся эта история с ИКС только затевалась, я тогда еще говорил, что участвовать в написании учебников в таких условиях считаю невозможным. Теперь люди, которые написали в высшей степени лояльный текст (а в учебнике “Дрофы” текст в высшей степени лояльный), оказались недостаточно лояльны. Потому что кому-то показалось, что текст должен быть еще более непримиримым. Ну, значит, в таких условиях, которые сейчас существует, не надо связываться с “заказухой”.
А если говорить об экспертизе учебников с точки зрения качества образования, то я вообще считаю, что прав был в свое время тогдашний генеральный директор издательства “Просвещение” (он давно уже им не является) Александр Михайлович Кондаков, который сказал, что никакой экспертизы учебников вообще не требуется: у нас есть грамотные учителя, и заниматься выбором учебников должно педагогическое сообщество – школа, учитель, методист.
Я не был столь радикален, как Александр Михайлович: я полагал, что нужен гриф “допущено”. И гриф этот должен означать только одно: в учебники истории нет грубых исторических ошибок, в учебнике нет пропаганды национальной розни и насилия; плюс учебник методически доступен (то есть соответствует определенным возрастным особенностям). Дальше учебники выбирает школа, а количество учебников ограничивать, на мой взгляд, не следовало.
Не следовало ограничивать не только по политико-идеологическим причинам (это уже само собой, поскольку нескрываемо понятно, что ограничение было вызвано прежде всего идеологическими соображениями), но главное – не следовало и по причинам методическим. У нас есть разные школы, разный контингент учащихся, и разным учителям в соответствии с их методическими принципами тоже нужны разные учебники.
Мне было с самого начала понятно и понятно сейчас, что унификация в этом вопросе до добра не доведет, будет только вредна», – сказал Леонид Кацва.
Источник: ПОЛИТ.РУ
Link to original